Халдейская Геката: Геката как госпожа демонов

Автор: Стивен Ронан (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Отрывок из исследования Стивена Ронана «Халдейская Геката»

 Раздел 6. Геката как госпожа демонов

Из всех особенностей халдейской Гекаты ее роль как госпожи демонов — самая близкая к типичным изображениям этой богини в народной греко-римской религии.

XL (91)
(Источник: Kroll 45 = Дамаский, «Комментарий на “Федон”, 341)

…ἠερίων ἐλάτειρα κυνῶν χθονίων τε καὶ ὑγρῶν.

…воздушных погонщица^[1] псов, и подземных, и водных.

XLI
(Источник: Lewy 95 n 121 = Прокл, «Платоновская теология»,  373.28)

‘Δεινήν’ γὰρ θεὸν καὶ ὁι βάρβαροι καλοῦσιν τὴν τῆς τριάδος ταύτης ἡγεμονοῦσαν καὶ ‘φοβεράν’.

Ведь богиню, предводительствующую этой триадой^[2], варвары [т.е. халдеи] также называют «ужасной» и «грозной».

XLII
(Источник: dP 199 — Пселл, «Образец», 14)

ἔστι δὲ καὶ ὀνείρου ζώνη ἀπὸ τῆς πηγαίας ψυχῆς τὴν ἀρχὴν ἔχουσα.
Есть также Пояс Сновидений, берущий начало в Истоке Душ.

XLIII (223)
(Источник: Евсевий, «Приуготовление к евангелию», V.8.6)

τοὺς μὲν ἀπορρήτοις ἐρύων ἴυγξιν ἀπ᾽ αἴθρης
ῥηϊδίως ἀέκοντας ἐπὶ χθόνα δῖαν ἄγεσθαι,
τοὺς δὲ μέσους μεσάτοισιν ἐπεμβεβαῶτας ἀήταις
νόσφι πυρὸς θείοιο, πανομφέας ὥσπερ ὀνείρους,
εἰσκρίνεις μερόπεσσιν, ἀεικέα δαίμονας ἔρδων.

Против желанья одних увлекает из горних эфиров
Долу, на землю, запретною силой своих вертишеек;
Прочих, парящих на средних ветрах, в середине,
С божьим огнем разлученных, ко смертным низводит
Вещими снами — зазорна для демонов эта забота.

XLIV
(Источник: Дамаский, «Комментарий на “Федон”», I.539)

Τίνες οἱ ἀπὸ Ταρτάρου καὶ Γῆς; — Ὁ μὲν Τυφῶν τῆς παντοίας τῶν ὑπογείων πνευμάτων καὶ ὑδάτων καὶ τῶν ἄλλων στοιχείων βιαίου κινήσεως αἴτιος· ἡ δὲ Ἔχιδνα τιμωρὸς αἰτία καὶ κολαστικὴ λογικῶν τε καὶ ἀλόγων ψυχῶν, διὸ τὰ μὲν ἄνω παρθένος, τὰ δὲ κάτω ἐστὶν ὀφεώδης· ὁ δὲ Πύθων φρουρὸς τῆς μαντικῆς ὅλης ἀναδόσεως. Ἄμεινον δὲ τῆς περὶ ταῦτα ἀταξίας τε καὶ ἀντιφράξεως αἴτιον λέγειν· διὸ καὶ Ἀπόλλων αὐτὸν ἀναιρεῖ ἐναντιούμενον.

Кто рожден от Тартара и Земли? Тифон — причина всякого сильного волнения в подземных воздушных токах, водах и прочих стихиях; Ехидна — сила возмездия, карающая души разумные и неразумные, и потому верхняя часть ее тела — как у девы, а нижняя подобна змее; Пифон же — страж всех вещих источников и отверстий, [через которые выходят подземные испарения]. Но в этом отношении его скорее следует считать виновником беспорядков и помех, по каковой причине его убивает Аполлон, его противник.

XLIV-b
(Источник: там же, II.142)

Ὅτι Ταρτάρου καὶ Γῆς τῆς συζυγούσης Οὐρανῷ ὁ Τυφῶν ἡ Ἔχιδνα ὁ Πύθων, οἷον Χαλδαϊκή τις τριὰς ἔφορος τῆς ἀτάκτου πάσης δημιουργίας. ὁ μὲν γὰρ Τυφῶν τὸ πατρικόν ἐστι καὶ οὐσιῶδες αἴτιον οὐ τῆς ἀταξίας ὡς ἀταξίας, ἀλλ᾽ ὡς προϋποστρωννυμένης ὑπ᾽ αὐτοῦ τῷ παντὶ δημιουργῷ πρὸς διακόσμησιν. ἡ δὲ Ἔχιδνα ἡ δύναμις καὶ τὸ θῆλυ καὶ προοδικὸν αἴτιον τῆς ἀτάκτου φύσεως. ὁ δὲ Πύθων εἴη ἂν νοῦς τοιοῦτος· διὸ καὶ λέγεται τοῖς μαντικοῖς πνεύμασιν ἐναντιοῦσθαι καὶ καταγωνίζεται ὑπὸ τοῦ Ἀπόλλωνος.

Дети Тартара и Геи, супруги Урана, — Тифон, Ехидна и Пифон, халдейская триада, властвующая надо всем неупорядоченным творением. Тифон — отеческая и сущностная причина беспорядка, каковой, однако, [необходим] не сам по себе, а как первооснова, которую он предоставляет демиургу для благоустроения; Ехидна — сила неупорядоченной природы и ее женская и порождающая причина. Пифона можно рассматривать как ум того же рода; поэтому говорят, что он чинит препятствия пророческим дуновениям и терпит поражение от Аполлона.

XLV (163)
(Источник: Kroll 62 = Дамаский, «О первых началах», II.317.1—7; ср. Синезий, «О сновидениях», 138c-d)

Μηδὲ κάτω νεύσῃς εἰς τὸν μελαναυγέα κόσμον
ᾧ βυθὸς αἰὲν ἄμορφος ὑπέστρωται καὶ ἀειδής,
ἀμφικνεφής, ῥυπόων, εἰδωλοχαρής, ἀνόνητος,
κρημνώδης, σκολιός, πηρὸν βάθος, αἰὲν ἑλίσσων,
αἰεὶ νυμφεύων, ἀφανὲς δέμας, ἀργόν, ἄπνευμον.

Не преклонись в этот мир, ослепляющий черным сияньем,
в бездне простертый, от века безóбразный и безобрáзный,
мраком обвитый, нечистый, кишащий тенями, извивный,
тщетно и вечно кружащий вкруг собственной глуби увечной
в вечном объятии с телом безвидным, бездушным и праздным.

Комментарии

Во фрагментах из этого раздела речь идет о грозных атрибутах Гекаты, с которыми мы уже кратко ознакомились в разделе 2.

Фрагмент XLIII

В первую очередь нашего внимания требует фрагмент XLIII. В собраниях де Пляса и Майерчик этот оракул помещен в раздел сомнительных фрагментов, потому что он нигде не отмечен как халдейский, а его источник — трактат Порфирия «О философии из оракулов», цитируемый у Евсевия (как и рассмотренный выше фрагмент XXXII). Леви (Lewy 50 n 162) отрицает халдейское происхождение этого оракула, но, очевидно, только потому, что толкует его ошибочно, полагая, что принуждению подвергается сама Геката (а не демоны). Как мы увидим, внимательный анализ показывает, что этот фрагмент все же имеет отношение к халдейскому материалу. Оракул выдержан в достаточно резком и дидактичном, нравоучительном тоне: злоупотребление силами вертишеек осуждается, как во фрагментах 107, 15, 7 и так далее. Образ Гекаты как морализирующей богини с трудом укладывается в популярные представления, но зато прекрасно вписывается в халдейский контекст, где Геката, среди прочего, считается истоком Добродетелей. Стоит также заметить, что демоны здесь низводятся на землю из эфира — мира Гекаты — но «разлучены с божьим огнем», и эти описания тоже согласуются с халдейской космологией, где божественный огонь — синоним Эмпирея. Опять-таки, вертишеек здесь используют для того, чтобы управлять демонами и посылать их людям как вещие сны, — а эти функции ближе к халдейской роли вертишеек как вестниц (см. раздел 7), чем к народно-магическому пониманию вертишеек как орудий любовного приворота^[3]. И, наконец, обратим внимание, что Геката предстает здесь как владычица сновидений (ср. фр. XLII): греко-римской Гекате эта роль не свойственна и вообще, вероятно, не включается в число функций этой богини нигде, кроме халдейского материала. Все эти соображения подтверждают гипотезу о том, что фрагмент XLIII следует отнести к халдейским оракулам.

Фрагмент XLIV

Еще один фрагмент из этого раздела, заслуживающий особого внимания, — фрагмент XLIV, в котором речь идет о Тифоне, Ехидне и Пифоне. Вестеринк предположил, что Дамаский составил эту триаду, нигде более не объединяемую в группу, из отдельных упоминаний у Прокла^[4]. Однако, переводя выражение οἷον Χαλδαϊκή τις τριὰς как «нечто вроде халдейской триады», этот исследователь искажает его смысл. При таком переводе  подразумевается, что речь идет о неаутентичной триаде, составленной кем-то по образцу халдейских. Однако я полагаю, что данная триада восходит непосредственно к халдейским источникам, хотя оборот, использованный Дамаскием, может означать, что она содержится не в оракулах непосредственно, а в каком-то другом, не столь авторитетном халдейском сочинении. Дамаский приводит два различных описания этой триады (фрагменты XLIV и XLIV-b), и первое из них выглядит не столь схематизированным и гораздо более далеким от неоплатонизма, чем второе. Именно оно, скорее всего, заимствовано из какого-то халдейского источника. Об этом же свидетельствует и тот факт, что в конце первого из этих двух описаний Дамаский перетолковывает роль Пифона и включает свою интерпретацию во второе описание уже как единственную.

Если предположить, что первое описание действительно восходит к некоему халдейскому оригиналу, то триада Тифон-Ехидна-Пифон должна представлять собой низшее из всех отражений верховной халдейской триады, состоящей из Первого Отца, Гекаты и Второго Отца, — а именно, триаду третьего материального мира, или мира подземного. Между Гекатой и Ехидной прослеживаются явственные связи: обе они ассоциируются со змеями; кроме того, Ехидна описывается как сила возмездия, а в случае с Гекатой ту же функцию выполняют подвластные ей демоны (ср. также фр. XIX-b; не исключено также, что Ехидна — и есть Геката в ипостаси богини возмездия). Кроме того, вспомним, что Тифон и Ехидна в мифах предстают как родители Гидры, входящей в состав четырехглавого образа Гекаты (фр. XIX-b). Между остальными членами двух триад настолько очевидных параллелей нет, но это не должно нас смущать: в дошедших до нас материалах с Отцами не ассоциируется какая-либо особенная индивидуальная образность, поэтому и параллелей ожидать не приходится. Зато налицо некоторые поразительные соответствия между фрагментом XLIV и другими халдейскими описаниями подземного мира. Во фрагменте XLV (163) подземный мир описывается как «кружащий вкруг собственной глуби увечной»^[5], что живо напоминает о змееподобной природе и спиралевидной форме Гекаты и Ехидны. Это описание коррелирует с прилагательным σκολιός («извилистый, коварный») —  отличительной чертой халдейского подземного мира, упомянутой во фрагменте 172 и в том же фрагменте XLV по нашей нумерации. «Безвидное и бездыханное тело» из того же фрагмента напоминает об удушливых испарениях Пифона. А «подземные воздушные токи», связанные с Тифоном, упоминаются в контексте фрагмента 170, где речь идет о ветрах, вырывающихся из подземного мира. Все эти совпадения позволяют с уверенностью предполагать, что фрагмент XLIV действительно восходит к халдейскому материалу.

Демоническая Геката?

Откровенно демонический характер, который носит эта низшая из эманаций халдейской верховной триады, заставляет задаться вопросом: имелся ли в халдейской теологии мотив «падения» божества или же эти негативные ипостаси божественной сущности (в нашем случае — Гекаты^[6]) объясняются халдейским учением о «цепях»? Второе из этих возможных объяснений выглядит примерно так: поскольку в халдейском космосе (как и в неоплатоническом) выделялась отдельная область для подземного мира, лежащего ниже физического мира, в котором мы живем, эманации божеств на этом уровне неизбежно оказываются враждебными человеку и увлекают нас вниз вместо того, чтобы помогать подниматься вверх^[7]. Выражаясь проще, это значит, что силы, которые на высшем уровне действуют как освобождающие, на низшем уровне могут проявляться как подавляющие. Из этого не следует, что низшие эманации объективно злы, — нет, но они олицетворяют зло по отношению к человеку. Хороший тому пример — одна из Добродетелей Гекаты, Эрос (Любовь), который на высшем уровне проявлен как сила, объединяющая все сущее, а на низшем, в форме «распутства», — как сила, «удушающая истинную любовь».

С другой стороны, сохранились и фрагменты, намекающие на халдейское учение о «падении». С определенностью утверждая, что «всякий бог благ» (фрагмент 15), халдеи, тем не менее, полагали, что злые демоны пытаются сбить людей с пути истинного (фрагмент 135) и даже притворяются богами (ср. фрагмент 172). Кроме того, они верили, что злые демоны некогда пали с небес и с тех пор «скитаются» или «катаются» (καλινδέομαι) по земле. Остается неясным, затронуло ли это падение только демонов или, вмести с ними, некоторых божеств или низшие ипостаси в «цепях» этих божеств. Возможно, из-за него и возник подземный мир, но это тоже неясно. В неоплатонических пересказах халдейского источников об этом падении демонов не упоминается ни словом, что и неудивительно: неоплатоникам было бы слишком трудно примирить такой материал со своей статичной и четко стратифицированной онтологией, и они предпочли бы обойти его молчанием, отвергнуть или перетолковать на иной лад.

Автор: Stephen Ronan (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.