PGM I.42-195. Паредр (помощник) Пнуфиса, храмового писца

Греческие магические папирусы, I.42-195. ‘Паредр (помощник) Пнуфиса, храмового писца’
Перевод: Анна Блейз (с)

Паредр (помощник) Пнуфиса, храмового писца. Пнуфиос [sic!] приветствует Керикса¹Имя «Керикс» (κη̃ρυξ) означает «вестник, глашатай» и может относиться как реальному лицу, так и к идеальному носителю некоего жреческого или священного статуса., [мужа] богобоязненного. [Как] сведущий [в этом деле] я назначил тебе нижеследующего паредра, дабы ты не потерпел неудачи, [45] взявшись исполнить этот обряд. Перебрав все предписания, изложенные в бесчисленных папирусах, я выбрал из всего такого паредра который пойдет тебе впрок, дабы ты взял себе этого помощника и только его одного <…>. О друг воздушных [50] духов, что движутся <…> Будучи убежден богоданными заклинаниями <…> и вот я отсылаю тебе этот папирус, дабы ты прилежно изучил его. Ибо заклинание Пнуфиса имеет силу убеждать богов и всех богинь. И я выпишу для тебя из него указания о том, как обрести паредра

Вот преподанное нам учение о паредре: cовершив предварительное очищение [55] и воздерживаясь от животной пищи и от всего нечистого, поднимись тою ночью, когда захочешь [исполнить обряд], на высокую крышу дома, облачившись [перед тем] в чистые одежды <…> и пока солнце будет садиться, прочти первое [заклинание] союза <…> [завязав] глаза совершенно черной повязкой Исиды и держа в правой руке [60] голову сокола; а <…> когда солнце взойдет, приветствуй его, взмахнув той головой [сокола], и <…> прочти это святое заклинание, совершая воскурение неразрезанным ладаном и возлияние розовым маслом, воскуряя в глиняной курильнице на золе травы гелиотропа.

И когда прочтешь заклинание, будет тебе [65] знак: слетит к тебе [с неба] сокол и встанет перед тобою, затем взмахнет крыльями и выронит продолговатый камень²К. Боннер (см. примеч. к PGM I.144) предположительно отождествляет этот камень с «иеракитом» (ἱερακίτης, «соколиный камень»), упомянутым в «Естественной истории» Плиния (XXXVII.60): «Иеракит весь покрыт пестрыми полосками, похожими на соколиные перья, вперемешку с черными». В другом месте (XXXVII.56) Плиний упоминает камень «кирк» (κίρκος, букв. «сокол или ястреб», см. примеч. к PGM I.4), тоже «похожий на оперение сокола»., после чего тотчас снимется с места и взмоет в небеса. Подбери этот камень и обработай его как можно скорее, а позже вырежи на нем изображение, вырезав же, просверли отверстие и, продев в него нить, носи на шее. А вечером [70] снова поднимись на крышу дома и, стоя лицом к сиянию богини, прочти ей приведенную здесь хвалебную речь, вновь совершив воскурение пещерной миррой, таким же образом, как и прежде³Это предписание указывает на лакуну в тексте, так как выше «пещерная мирра» ни разу не упоминалась. Вероятно, подразумевается эфиопская мирра.. И, разведя огонь, возьми миртовую ветвь <…> потрясая ею, и приветствуй богиню.

И тотчас будет тебе такой знак: [с неба] сойдет пылающая звезда и встанет посреди [75] крыши; когда же звезда погаснет у тебя перед глазами, увидишь посланного тебе ангела, которого ты призвал⁴Ниже этот ангел, или вестник (ἄγγελος), также называется «богом»., и тотчас узнаешь волю богов. Но не страшись: приблизься к этому богу и, взявши его за правую руку, поцелуй его и скажи ангелу предписанные здесь слова, — он же будет тотчас⁵συντόμως. Это наречие, встречающееся в PGM I.76, 79, 91, 108, 111, 113, 116 и 121, может также означать «точно» или «во всех подробностях». отвечать тебе на все, о чем захочешь [спросить]. Но [80] возьми с него клятву, что [отныне] он пребудет твоим неотлучным спутником и не станет ни молчать, ни противиться тебе. Когда же он принесет тебе такую нерушимую клятву, возьми этого бога за руку и спрыгни вниз, а затем отведи его в малую комнату, где ты живешь, и там усади его. Загодя подготовив дом, [85] как подобает, и запасшись самой разной пищей и мендесским вином⁶Мендесское — сладкое и, возможно, особо крепкое вино из Мендеса, египетского города в дельте Нила. Его следует отличать от мендейского — вина из Менды, греческого города на п-ове Паллена на северном берегу Эгейского моря., поставь это все перед богом, и пусть при этом прислуживает непорочный мальчик, храня молчание, пока ангел не уйдет⁷По-видимому, этот мальчик должен выполнять роль медиума. Ср. PGM II.56; V.376; VII.544 и др.. Ты же первым делом обратись к богу c такими словами: «Я желаю, чтобы ты стал мне другом и помощником, благодетельным богом, и служил бы мне всякий раз, как я скажу: [90] «Силою твоею сей же миг явись мне в земном обличье — да будет так, о боже!» И, беседуя с ним и возлежа за столом, кратко изложи свое желание. Испытай данную богом клятву в том, чего ты хочешь. Когда же пройдет три часа, бог тотчас же вскочит [с ложа]. Вели мальчику бежать к двери. И скажи: «О господин, о блаженный бог, [95] ступай в свою вечную обитель, как ты того желаешь», — и бог исчезнет.

Таков священный обряд для обретения паредра. Этого воздушного духа, которого ты увидел, считают богом. Если ты отдашь ему приказ, он тотчас исполнит [порученное ему] дело; он посылает сновидения, приводит женщин и мужчин без помощи магических субстанций⁸Т.е. без ингредиентов, взятых с тела человека, на которого направлена магия: ногтей, волос и пр., обычно использующихся в обрядах любовной магии, убивает, разрушает, вздымает ветры от земли, приносит [100] золото, серебро и бронзу и дает их тебе всякий раз, как возникнет в них нужда; освобождает от оков узника, закованного в цепи; отворяет двери; делает так, чтобы никто на свете не смог тебя увидеть; приносит огонь, доставляет воду, вино, хлеб и пищу всякого рода по твоему желанию, оливковое масло, уксус [и все], за исключением рыбы⁹В Древнем Египте существовало избирательное табу на употребление рыбы в пищу. Оно распространялось преимущественно на жрецов и членов царской семьи, однако в некоторых областях — и на всех жителей без исключения. Происхождение этого запрета связано с мифом о том, что фаллос Осириса, убитого и расчлененного Сетом, был брошен в Нил и съеден рыбой под названием «оксиринх» (род щуки)., и приносит множество различных овощей, [105] каких ты только пожелаешь, — но что до свинины, то даже не проси принести ее¹⁰В Древнем Египте свинина была табуированной пищей (ср. также IV.3079). Свинью считали нечистой, ассоциируя это животное с Сетом/Тифоном (см. также IV.3115, 3260). В «Истории» Геродота, II.47 описаны связанные с этим обычаи: «Свинью египтяне считают нечистым животным. И если кто-нибудь, проходя мимо, коснется свиньи, то сразу же идет к реке и в одежде, которая на нем, погружается в воду. Так же и свинопасам, единственным из всех египтян, несмотря на их египетское происхождение, не дозволено вступать ни в один египетский храм. Никто не хочет выдавать за них замуж своих дочерей или брать в жены их девиц, так что они женятся и выходят замуж только между собой. Прочим богам, кроме Селены и Диониса, египтяне не приносят в жертву свиней, да и этим богам — только в известное время, а именно в день полнолуния. Затем после жертвоприношения они вкушают свинину. О том, почему в другие праздники они пренебрегают свиньями, а в этот приносят их в жертву, у египтян существует сказание. Я знаю это сказание, но не считаю благопристойным его рассказывать» (пер. Г. Стратановского»). Ср. рассказ Плутарха о табу на свинину у египтян: «Также и свинью считают они нечистым животным, ибо имеется представление, что чаще всего она спаривается при убывающей луне и что у пьющего ее молоко тело покрывается проказой и накожными струпьями. Историю же, которую они рассказывают тогда, когда раз в год, в полнолуние, приносят в жертву и едят свинью, и которая гласит, будто Тифон, преследуя при полной луне кабана, нашел деревянный гроб, где лежали останки Осириса, и разломал его, эту историю признают не все; некоторые считают ее, как и многое другое, пустыми россказнями» («Об Исиде и Осирисе», 8, пер. Н. Трухиной).! Когда захочешь устроить трапезу, [так ему и] скажи. Вызови перед мысленным взором образ любой подходящей комнаты и вели ему [= паредру] быстро и без промедления приготовить ее для пиршества. И он тотчас же устроит палаты с золоченой кровлей, и ты увидишь, что стены их покрылись мрамором (но понимай, что все это отчасти настоящее, [110] а отчасти — одна лишь видимость), и [принесет] драгоценное вино, достойное стать великолепным завершением трапезы; и тотчас же приведет демонов и украсит для тебя этих слуг поясами. И все это он совершит без промедления. И как только прикажешь ему сослужить тебе какую-либо службу, [он все] исполнит; и ты увидишь, сколь превосходен он в других деяниях: он останавливает корабли и [115] снова отпускает их в путь; он сдерживает многих злых демонов; он укрощает диких зверей и мгновенно ломает зубы свирепым змеям, усыпляет псов и лишает их голоса; он принимает облик любого животного, какого ты пожелаешь: летающего, плавающего, четвероногого, пресмыкающегося. Он поднимет тебя в воздух и метнет тебя в волны [120] морских течений и в воды моря; он вмиг покроет льдом моря и реки, так что ты сможешь бежать по ним, как посуху, если пожелаешь. В особенности же [искусно] он усмирит буйство бегущих морей, если ты пожелаешь; и низведет с неба звезды всякий раз, как ты пожелаешь¹¹Низведение звезд и луны на землю с неба — магическое искусство, которым славились фессалийские колдуньи.; и всякий раз, как ты пожелаешь охладить горячее или согреть [125] холодное, он будет зажигать светильники и снова гасить их¹²Эта магическая операция напоминает одну из «кухонных уловок Демокрита» (см. PGM VII.177).. И будет он сотрясать стены и делать так, чтобы они вспыхнули огнем. И будет он достойно служить тебе во всем, что ты ни задумаешь, о блаженный мист [обрядов] священной магии, и исполнять [это все] для тебя, — сей наисильнейший помощник и единый владыка воздуха; и боги будут согласны с ним во всем, ибо без него [130] не происходит ничего. Не передавай этой великой тайны никому, но скрывай ее во имя Гелиоса, ибо ты удостоился ее от этого могучего бога.

Вот заклинание, которое надлежит прочесть к солнцу семижды семь раз как призывание паредра: «Ори пи <…> Амун¹³Егип. «Гор … Амон» те айнтюф пихарур¹⁴Егип. пикрур («лягушка»). раиал карфиут юму ротирбан оханаю мунаиханапта [135] зо, зон тазотазо, птазо маюиас суори суо оус сараптуми сарахти а, рихамхо биратаю офаю фаюо даюа, аюанто зузо, аррузо зотуар томнаори аюои птаюхарэби аоюособиаю птабаин ааааааа аээиоюоюооиээа хахах хархарахах  Амун о эи [140] иаэобафренемунотиларикрифиаэюаифиркиралитон, юоменерфабоэаи хатах фнесхер фихро фнюро фохохох, иарбата грамме фибаохнемео». Таково заклинание, которое надлежит прочесть к солнцу семижды семь раз.

На камне же надлежит вырезать Гелиора в образе мужа львиноликого, держащего в левой [145] руке небесную сферу и плеть и окруженного змеей, кусающей собственный хвост¹⁵К. Боннер описывает позднеантичные амулеты с резными изображениями, подобными этому: «Мне известно пять амулетов <…> с основным изображением в виде львиноголовой фигуры с плетью в правой руке и сферой — в левой, в точности соответствующих описанию в Берлинском папирусе. Отличаются они от него лишь некоторыми деталями, не имеющими отношения к основному изображению. Во-первых, все пять вырезаны на горном хрустале, тогда как в папирусе утверждается, что изображение должно быть вырезано на камне, который принесет оператору сокол <…> Можно предположить, что это так называемый ἱερακίτης, отождествить который с известными камнями, по-видимому, не удалось; по словам Плиния («Естественная история», XXXVII.60), он напоминает окраской соколиное оперение. Далее, в папирусе указывается, что изображение должно быть окружено уроборосом; этот мотив очень часто встречается на плоских камнях, но на кристаллах был бы неуместен, потому что все они гранились кабошоном, — так что на этих амулетах его нет. И, наконец, на всех пяти присутствуют надписи, чрезвычайно схожие между собой (за исключением личных просьб, добавленных к двум из пяти), но при этом не имеющие ничего общего с надписью, которую предписывает папирус. <…> первые два слова во всех пяти — Ζεθ ἄφοβε. Этот “Зет бесстрашный”, к которому они обращены, — очевидно, не кто иной, как зловещий бог Сет, враг Осириса, Хора и Исиды. <…> По-видимому, невозможно избежать вывода, что в некой узкой группе теоретиков религии синкретизм дошел до крайней степени, так что даже древний бог зла и тьмы мог заимствовать широко известную иконографию бога солнца» (Campbell Bonner, Studies in Magical Amulets. Ann Arbor, University of Michigan Press, 1950, 19—20, 153).. А в нижней части камня — такое имя (храни его в тайне): «Аха ахаха хах хархара хах». И, продевши в него нить Анубиса, носи его на шее.

Заклинание Селены: «Инуто¹⁶Это слово соответствует егип. i ntr ‘ʒ («О великий боже») — традиционному зачину призывания. птуаюми, анхарих, хараптуми, аноха абитру   [150] ахарабаюбаю баратин атеб дуанану аптюр панор паюрах суми форба, ф[о]рифорбарабаю, боэт, аза, фор, рим, мирфар, заюра, птаюзу, хотарпарахтизу, заит, атиуаю иабаю катантуми батара хтиби анох». Когда произнесешь это, увидишь, как некая звезда постепенно отделяется от остальных и [155] становится богом. Подойди же к нему и, взявши за руку, поцелуй и прочитай такое заклинание: «Оптаюми нафтаюби маиутму метробал, рахмептуми аммохари, аютэи а, тамара, хиобитам, трибомис, арахо исари рахи, Иакуби таурабероми антаби тауби». Когда произнесешь это, [160] получишь ответ, и тогда скажи ему: «Каково твое божественное имя? Открой его мне по доброй воле, чтобы я мог призывать тебя [этим именем]». Оно состоит из пятнадцати букв: «суэсолюр фтэ мот» (σουεσολυρ φθη μωθ).

И вот что надлежит сказать дальше: «Слушай меня, о царь, бог богов, сильный, беспредельный, неоскверненный, неописуемый, незыблемый [165] Эон! Будь неразлучен со мною от этого дня и впредь, до конца моей жизни».

Затем призови его принести вышеупомянутую клятву. Если он назовет тебе свое имя, возьми его за руку, спустись [в дом] и дай ему возлечь [за столом], как я сказал выше, поставив перед ним часть [170] яств и напитков, которые будешь вкушать. Когда же отпустишь его, принеси ему предписанную жертву после того, как он уйдет, и соверши возлияние вином; и так станешь ты другом этого могучего ангела.

Если отправишься в чужие края, он последует за тобою; если обеднеешь, он даст тебе денег. Он будет говорить тебе, что и когда, в какое время ночи или дня, случится [в будущем]. И если [175] кто спросит тебя: «Что у меня на душе?» или «Что со мной случилось?» или даже «Чему суждено случиться?» — спроси о том у ангела, и он безмолвно даст тебе ответ. Но тому, кто спросил тебя, отвечай как будто от себя. Когда же ты умрешь, он [= ангел] запеленает тело твое так, как подобает богу¹⁷Подразумевается древнеегипетская практика мумификации и последующего обожествления усопшего., а дух твой заберет и унесет с собою на воздух. В Аид же не сходит ни один воздушный [180] дух, соединившийся с могучим помощником, ибо [этому помощнику] подвластно все сущее. И всякий раз, как пожелаешь что-либо сделать, произнеси на воздух одно лишь его имя и [скажи]: «Приди!» — и увидишь, что он и впрямь стоит рядом с тобою. И скажи ему: «Исполни такое-то дело», — и он тотчас это сделает, а сделав, скажет [185] тебе: «Чего еще ты желаешь? Мне не терпится вернуться на небо». И если у тебя больше не будет для него приказаний, скажи ему: «Ступай, господин», — и он удалится. Видеть же этого бога будешь только ты; никто иной даже звуков его голоса его не услышит — лишь ты один. И он расскажет тебе о болезни [любого] человека, [и поведает,] будет ли тот жить или умрет, и [если умрет, то] в какой день и в какой час ночи. [190]

А также даст тебе [целебные] полевые травы и силу врачевания; и самого тебя будут почитать как бога, коль скоро в друзьях у тебя будет бог. Все это могучий помощник будет исполнять весьма умело. Итак, не открывай этого никому, кроме сына твоих чресл, когда тот спросит тебя о магических силах, которые мы тебе вручили. Прощай.

Для обращения к солнцу не нужно ничего, [195] кроме [слова] Иаэобафренемун» и [слова] «Иа[р]бата».

‘Πνούθιος Κήρυκι σε[βαζομένῳ τ]ὸν θεὸν χαίρειν. εἰδὼς προσέταξά σοι [τό]νδε [τὸν πάρεδρον] πρὸς τὸ μὴ διαπίπτειν [45] ἐπιτελ[οῦν]τα [τή]νδε [τὴν πρᾶξ]ιν. παρελόμενος τὰ πάντα καταλει[πόμενα ἡμῖν ἐν] βίβλοις μυρίαις συντάγματα, [ἓ]ν πάν[των] ληα ….. 〈ὑπηρετ〉οῦντά σοι τόνδε τὸν πάρεδρον ἐπέδει[ξ]α ασο […πάρεδρον] ἅγιον τόνδε λαμβάνειν ὑμᾶς καὶ μόνον αι ……….. τος, ὦ φίλε ἀερίων [50] πνευμάτων χωρουμ[ένων] … με λόγοις θεολογουμένοις πείσαντες εσομ [………. νῦ]ν δὲ ἀπέπεμψα τήνδε τὴν βίβλον, ἵν᾽ ἐκμάθῃς. [ἔχει γὰρ δύναμι]ν Πνούθεως λόγος πείθειν θεοὺς καὶ πάσας τὰ[ς θεάς. συγγράψω] δέ σοι ἐντεῦθεν περὶ τῆς παρέδρου λ[ήψεως. ἔστι δὲ ἡ τοῦ παρ]έδρου παράδοσις· [55] προαγνεύσας καὶ [ἀπεχόμενος ἐμψύ]χου καὶ πάσης ἀκαθαρσίας καὶ ἐν οἵᾳ βούλει [νυκτὶ ἀνα]βὰς ἐπὶ δώματος ὑψηλοῦ, ἐνδεδυμένος καθαρῶς [……… λέγ]ε τὴν πρώτην σύστασιν ἀπογιν(ομένης) τῆς ἡλίου ἑλείας ……… […. ἔ]χων τελαμῶνα [ὁλο] μέλανα Ἰσιακὸν ἐπὶ το[ῖς ὀφθαλμοῖ]ς καὶ τῇ μὲν δεξιᾷ [60] χειρὶ κάτεχε ἱέρακος κεφα[λὴν καὶ …. ἀ]νατέλλοντος τοῦ ἡλίου χαιρέτιζε κατασείων τὴν κεφ[αλὴν καὶ … δι]ώκων τόνδε τὸν ἱερὸν λόγον, ἐπιθύων λίβανον ἄ[τμητον] καὶ ῥόδινον ἐπισπένδων, ἐπιθύσας[ ἐπὶ γηί]νου θυμιατηρίου ἐπ᾽ ἀνθράκων ἀπὸ ἡλιοτροπίου β[οτάνης. ἔ]σται δέ σοι διώκοντι τὸν λόγον [65] σημεῖον τόδε· ἱέραξ κατ[απτὰς σοῦ] ἄντικρυς σταθήσεται καὶ πτερὰ τινάξας ἐν μέσ[ῳ, καθεὶς] εὐμήκη λίθον, εὐθὺς ἀναπτήσεται εἰς οὐρανὸν β[αίνων. σὺ] δὲ βάσταξον τοῦτον τὸν λίθον καὶ λιθουργήσας τάχος [γλῦφε ὕστ]ερον· γλυφέντα δὲ διατρυ[π]ήσας καὶ διείρας σπάρτῳ περὶ τ[ὸν τρά]χηλόν σου εἴρησον. ὀψίας [70] δὲ ἀνελθὼν εἰς τὸ δωμάτιόν σ[ου πάλι]ν καὶ στὰς πρὸς αὐγὴν τῆς θεοῦ ἄντικρυς λέγε τὸν ὑμ[νικὸν λόγον] τόνδε ἐπιθύων πάλιν τρωγλῖτιν ζμύρναν τῷ αὐτῷ σχήμ[ατι. πῦρ] δὲ ἀνάψας ἔχε μυρσίνης κλάδον [.ι…..ον σείω[ν καὶ χαιρ]έτιζε τὴν θεόν. ἔσται δέ σοι σημεῖον ἐν τάχει τοιοῦ[το· ἀστὴρ αἴθω]ν κατελθὼν στήσεται εἰς μέσον τοῦ δώματος καὶ κατ᾽ [75] ὄμ[μα κατα]χυ[θ]ὲν τὸ ἄστρον, ἀθρήσεις, ὃν ἐκάλεσας ἄγγελον πεμφθ[έντα σ]οί, θεῶν δὲ βουλὰς συντόμως γνώσῃ. σὺ δὲ μὴ δειλοῦ· [πρόσ]ιθι τῷ θεῷ, καὶ χεῖρα αὐτοῦ δεξιὰν λαβὼν κατ[φί]λησον, καὶ λέγε ταῦτα πρὸς τὸν ἄγγελον· λαλήσει γάρ σοι συν[τόμ]ως, πρὸς ὃ ἐὰν βούλῃ. σὺ δὲ αὐτὸν [80] ἐξόρκιζε τῷδε [τῷ ὅρκ]ῳ, ὅπως ἀκίνητός σου τυγχάνων μείνῃ καὶ μὴ προσι[γήσῃ μη]δὲ παρακούσῃ ὅλως. ἐπὰν δέ σοι τοῦτον 〈τὸν〉 ὅρκον ἀ[ποδ]ῷ ἀσφαλῶς, χειροκρατήσας τὸν θεὸν καταπήδα, κ[αὶ εἰ]ς στενὸν τόπον ἐνεγκών, ὅπου κατοικεῖς, καθ[ίστη. π]ρῶτον δὲ τὸν οἶκον στρώσας, καθὼς [85] πρέπει, καὶ ἑτοι[μάσας] παντοῖα φαγήματα οἶνόν τε Μενδήσιον, προανά[φερε εἰ]ς τὸν θεόν, ὑπηρετοῦντος παιδὸς ἀφθόρου καὶ σιγὴ[ν ἔ]χοντος, ἄχρις ἂν ἀπίῃ ὁ [ἄγγ]ελος. σὺ δὲ λόγο(υ)ς πρόπεμ[πε] τῷ θεῷ· ’ἕξω φίλον σε πάρεδρον, εὐεργέτην θεὸν [ὑπ]ηρετοῦντά μοι, ὡς ἂν εἴπω, τάχος, τῇ σῇ [90] δυνάμει ἤδη ἔ[γγ]αιος, ναὶ ναί, φαῖνέ μοι, θεέ‘. καὶ αὐτὸς σὺ λάλησον, ἀνακ[εί]μενος, πρὸς ἃ φράζει, συντόμως. πειρῶ δὲ θεοῦ τὸν ὁρκισμὸν αὐτόν, πρὸς 〈ὃ〉 θέλεις. ἐπὰν δὲ ὧραι γʹ γένωνται, καὶ εὐθὺς ἀναπηδήσει ὁ θεός. κέλευε δὲ τῷ [π]αιδὶ 〈κατὰ〉 τὰς θύρας τρέχειν. λέγε δὲ· ’χώρει, κύριε, θεὲ μάκαρ, [95] ὅπου διηνεκῶς σὺ εἶς, ὡς βούλει‘, καὶ ἀφανής ἐστιν ὁ θεός.

Αὕτη ἡ ἱερὰ λῆψις τοῦ παρέδρου. γινώσκεται, ὅτι οὗτός ἐστιν ὁ θεός· πνεῦμά ἐστιν ἀέριον, ὃ εἶδες. ἐὰν ἐπιτάξῃς, παραυτὰ τὸ ἔργον ἐπιτελεῖ· ὀνειροπομπεῖ, ἄγει γυναῖκας, ἄνδρας δίχα οὐσίας, ἀναιρεῖ, καταστ[ρ]έφει, ἀναρίπτει ἀνέμους ἐκ γῆς, βαστάζει χρυσόν, ἄργυρον, χαλκόν, καὶ δίδωσί σοι, ὅταν χρεία γένηται, [100] λύει δὲ ἐκ δεσμῶν [ἀ]λύσεσι φρουρούμενον, θύρας ἀνοίγει, ἀμαυροῖ, ἵνα μηδεὶς [κ]αθόλου σε θεωρήσῃ, πυρφορεῖ, ὕδωρ φέρει, οἶνον, ἄρτον καὶ [ὃ] ἂν ἐθέλῃς ἐκ τῶν ἐδεσμάτων, ἔλαιον, ὄξος, χωρὶς ἰχθύων μ[ό]νων, λαχάνων δὲ πλῆθος, ὃ θέλεις, [105] ἄξει, κρέας δὲ χοίρειον—[τ]οῦτο ὅλως μὴ λέξῃς ποτὲ ἐνεγκεῖν. καὶ ὅτε βούλει δεῖ[πν]ον ποιῆσαι, λέγε· πᾶν χώρημα εὐπρεπὲς θεωρήσας [κέ]λευε τούτῳ στρῶσαι ταχέως καὶ συντόμως· εὐθὺς [περι]θήσει χρυσόροφα δώματα, τοίχους [110] τούτοις μαρμαρωθέ[ν]τας ὄψῃ—καὶ ταῦτα ἡγεῖ τὰ μὲν ἀληθῆ, τὰ δὲ βλέπεσθαι μόνο[ν]—οἶνον δὲ πολυτελῆ, καθὼς πρέπει ἐξαρτίσαι τὸ δεῖπνον λ[αμ]πρῶς, συντόμως δαίμονας οἴσει καὶ τοὺς ὑπηρετοῦν[τ]άς σοι ζωστοὺς κοσμήσει. ταῦτα [σ]υντόμως ποιεῖ. κα[ὶ ὁπόταν αὐτὸν] κελεύσῃς διακον[ῆσαι], ποιήσει, καὶ ὄψῃ προ[τερή]σαντα ἄλλοις· ἵστησι πλοῖα καὶ πά[λιν] [115] ἀπολύει, ἵστησι πονη[ρὰ δαιμόν]ια πλεῖστα, θῆρας δὲ παύει καὶ ὀδόντας ῥήξει ἑρπετ[ῶν ἀν]ημέρων συντόμως, κύνας δὲ κοιμίζει καὶ ἀφώνο[υς ἵσ]τησι, μεταμορφοῖ δὲ εἰς ἣν ἐὰν βούλῃ μορφὴν θη[ρίου] πετηνοῦ, ἐνύδρου, τετραπόδου, ἑρπετοῦ. βαστάξει σ[ε εἰς] ἀέρα καὶ πάλιν ῥίψει σε εἰς κλύδωνα [120] ποντίων ποταμ[ῶν καὶ] εἰς ῥ〈ύ〉ακας θαλασσίων, πήξει δὲ ποταμοὺς καὶ θάλασσα[ν συντ]όμως καὶ, ὅπως ἐνδιατρέχῃς σταδίως, ὡς βούλει. μά[λιστα] δὲ καθέξει σοῦ θελήσαντός ποτε τὸν ἀφρὸν ἁλί[δρομ]ον, καὶ ὅταν θέλῃς ἄστρα κατενεγκεῖν, ὁπόταν τε θέλῃς [τὰ θερ]μὰ ψυχρὰ ποιῆσαι καὶ τὰ ψυχρὰ [125] θερμά, λύχνους ἀνά[ψει κ]αὶ κατασβέσει πάλιν, τείχη δὲ σείσει καὶ πυρίφλογα [ποιή]σει, δουλεύσει σοι ἱκανῶς εἰς [ἃ] ἂν ἐπινοήσῃς, ὦ μα[κάρι]ε μύστα τῆς ἱερᾶς μαγείας, καὶ ἐπιτελέσει σοι ὁ κράτιστος πάρεδρος οὗτος, ὁ καὶ μόνος κύριος τοῦ ἀέρος, καὶ συνφων[ή]σουσι πάντα οἱ θεοί· δίχα γὰρ τούτου [130] οὐδέν ἐστιν. μηδενὶ [ἄλλῳ με]ταδῷς, ἀλλὰ κρύβε, πρὸς Ἡλίου, ἀξιωθεὶς ὑπὸ τοῦ κυρί[ου θεοῦ], τὸ μέγα τοῦτο μυστήριον. ἔστιν δὲ ὁ λόγος ὁ λεγόμενος ἑ[πτάκις ἑπ]τὰ πρὸς ἥλιον ἐξορκισμὸς τοῦ παρέδρου· ’ωρι πι… [Ἀ]μοῦν τε αινθυφ πιχαρουρραιαλ καρφιουθ υμου ροθιρβαν οχαναυ μουναιχαναπταζω· [135] ζων ταζωταζω· πταζω μαυϊας σουωρι σουω ωους  σαραπτουμι σαραχθι α. ριχαμχω βιραθαυ ωφαυ φαυω δαυα· αυαντω ζουζω· αρρουζω ζωτουαρ θωμναωρι αυωι πταυχαρηβι αωυοσωβιαυ πταβαϊν ααααααα [140] αεηιουωυωοιηεα χαχαχ χαχαχ χαρχαραχαχ Ἀμοῦν ω· ηϊ ϊαεωβαφρενεμουνοθιλαρικριφιαευεαϊφιρκιραλιθονυομενερφαβω[ε]αϊ χαθαχ φνεσχηρ φιχρο φνυρω φωχωχοχ ϊαρβαθα γραμμη φιβαωχνημεω.‘ οὗτός ἐστιν ὁ λόγος ὁ λεγόμενος πρὸς ἥλιον ἑπτάκις ἑπτά. ἔστιν δὲ ὁ γλυφόμενος εἰς τὸν λίθον Ἡλίωρος ἀνδρ[ιὰς] λεοντοπρόσωπος, τῇ μὲν ἀριστερᾷ [145] χειρὶ κρατῶν πόλον καὶ μάστιγα, κύκλῳ δὲ αὐτοῦ δράκοντα οὐροβόρον, ὑπὸ δὲ τὸ ἔδαφος τοῦ λίθου τὸ ὄνομα τοῦτο (κρύβε)· ’αχα αχαχα χαχ χαρχαρα χαχ.‘ καὶ διειρήσας σπάρτῳ Ἀνουβιακῷ φόρει περὶ τὸν τράχηλον. λόγος Σελήνῃ· ’ϊνουθω πτουαυμι· ανχαριχ· χαραπτουμι· ανοχα αβιθρου [150] αχαραβαυβαυ βαραθιαν ατεβ δουανανου απτυρ πανορ παυραχ· σουμι φορβα· φ[ο]ριφορβαραβαυ· βωηθ· αζα· φορ· ριμ μιρφαρ· ζαυρα· πταυζου· χωθαρπαραχθιζου· ζαιθ· ατιαυ ϊαβαυ καταντουμι βαθαρα χθιβι ανοχ.‘ ταῦτα εἰπὼν ὄψει τινὰ ἀστέρα ἐκ τοῦ 〈οὐρανοῦ〉 κατ᾽ ὀλίγον ἀναλυόμενον καὶ [155] θεοποι[ο]ύμ[ε]νον. σὺ δὲ προσιὼν καὶ δεξάμενος τῆς χειρὸς καταφ[ιλ]ῶν λέγε τὸν αὐτὸν λόγον· ’ωπταυμι ναφθαυβι μαιουθ[μ]ου μητροβαλ· ραχηπτουμι αμμωχαρι αυθει· α. ταμαρα· χιωβιταμ· τριβωμις· αραχο ισαρι [160] ραχι· Ἰα[κο]υβι ταυραβερωμι ανταβι ταυβι.‘ ταῦ[τά] σοι εἰπόντι [ἀπ]οκριθήσεται, σὺ δὲ αὐτῷ λέγε· ’τί ἐστιν τὸ ἔνθεόν σου ὄν[ομ]α; μήνυσόν μοι ἀφθόνως, ἵνα ἐπικαλέσωμαι α[ὐτό‘. ἔσ]τιν δὲ γραμμάτων ιεʹ· σουεσολυρ φθη μωθ. ἔστιν δὲ καὶ τὰ ἑξῆς λεγόμενα· ’δεῦρό μοι, βασιλεῦ, 〈καλῶ σε〉 θεὸν θεῶν, ἰσχυρὸν, ἀπέραντον, ἀμίαντον, ἀδιήγητον, Αἰῶνα [165] κατεστηριγ[μ]ένον· ἀκίνητός μου γίνου ἀπὸ τῆς σήμερον ἡμέρας ἐπὶ τὸν ἅπαντα χρόνον τῆς ζωῆς μου‘. ἔπειτα ἐρώτα αὐτὸν κατὰ τῶν αὐτῶν ὅρκων. ἐὰν τὸ ὄνομά σοι εἴπῃ, σὺ δὲ τῆς χειρὸς αὐτοῦ λαβὼν κάτελθε καὶ κατάκλινον αὐτόν, ὡς προεῖπον, παρατιθῶν αὐτῷ, ἐξ ὧν μεταλαμβάνεις [170] βρωτῶν καὶ ποτῶν. ἐπὰν δὲ ἀπολύσῃς αὐτὸν, μετὰ τὸ ἀποστῆναι ἐπίθυε αὐτῷ τὰ προκείμενα καὶ σπένδε οἶνον, καὶ οὕτως τῷ κραταιῷ ἀγγέλῳ φίλος ἔσει· ἀποδημοῦντί σοι συναποδημήσει, πενομένῳ χρήματα δώσει, ἐρεῖ σοι τὰ μέλλοντα γενέσθαι καὶ πότε καὶ ποίῳ χρόνῳ, νυκτὸς ἢ ἡμέρας. ἐὰν [175] δέ τί〈ς〉 σε ἐρωτήσῃ· ’τί κατὰ ψυχὴν ἔχω‘; ἢ· ’τί μοι ἐγένετο ἤγε μέλ[λ-] ει γενέσθαι;’ ἐπερώτα τὸν ἄγγελον, καὶ ἐρεῖ σοι σιωπῇ· σὺ δὲ ὡς ἀπὸ σεαυτοῦ λέγε τῷ ἐπερωτῶντί σε. τελευτήσαντός σου τὸ σῶμα [περισ]τελεῖ, ὡς πρέπον θεῷ, σοῦ δὲ τὸ πνεῦμα βαστάξας εἰς ἀέρ[α ἄ]ξει σὺν αὑτῷ. εἰς γὰρ Ἅιδην οὐ χ[ω]ρήσει ἀέριον [180] πνεῦμα συσταθὲν κραταιῷ παρέδρῳ· τούτῳ γὰρ πάντα ὑπόκειτ[αι]. ὅταν δὲ θέλῃς τι πρᾶξαι, εἰς ἀέρα λέγε τὸ ὄνομα μόνον κα[ὶ· ‘ἐλθέ’, κ]αὶ ὄψῃ αὐτόν, καὶ ἐγγύς σου ἑστῶτα, καὶ λέγε αὐτῷ· ‘ποίη[σον] τοῦτο τὸ ἔργον,’ καὶ ποιεῖ παραυτὰ καὶ ποιήσας ἐρεῖ σοι· ‘τί ἄλλο βούλει; σπεύδω γὰρ εἰς οὐρανόν.’ ἐὰν δὲ μὴ ἔχῃς παραυτὰ [185] ἐπιτάξαι, λέγε αὐτῷ· ‘πορεύου, κύριε’, καὶ ἀπελεύσεται. οὕτως οὖν ὁ θεὸς ὑπὸ σοῦ μόνου θεωρηθήσεται, οὐδὲ φωνήν ποτε αὐτοῦ οὐδεὶς ἀκούσει λαλοῦντος, εἰ μὴ σὺ αὐτὸς μόν[ο]ς. ἐρεῖ δέ σοι περὶ κατακλίσεως ἀνθρώπου, εἰ ζήσεται ἢ τελ[ευτήσ]ει, καὶ ποίᾳ ἡμέρᾳ καὶ ποίᾳ ὥρᾳ νυκτός. [190] δώσει δέ [σοι καὶ] ἀγρίας βοτάνας καὶ πῶς θερ[α]πεύσεις, καὶ ὡς θεὸς προ[σκ]υνηθήσει ἔχων τὸν θεὸν φί[λο]ν. ταῦτα εὖ ἀνύσει ὁ κραται[ὸς] πάρεδρος. ταῦτα οὖν μηδενὶ παραδίδου, εἰ μὴ μόνῳ [σο]υ ἰσχινῷ υἱῷ σου ἀξιοῦντι τὰ [παρ᾽] ἡμῶν ῥηθέντα ἐνεργ[ή]ματα. διευτύχει.’

τὸ δὲ λεγόμενον πρὸς ἥλιον οὐδὲν [195] ζητεῖ εἰ μ[ὴ] ϊαεωβαφρενεμουν (λόγος) καὶ ια[ρ]βαθα (λόγος).

Греческие магические папирусы, I.42-195
Перевод : Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.

• 1
  Имя «Керикс» (κη̃ρυξ) означает «вестник, глашатай» и может относиться как реальному лицу, так и к идеальному носителю некоего жреческого или священного статуса.
• 2
  К. Боннер (см. примеч. к PGM I.144) предположительно отождествляет этот камень с «иеракитом» (ἱερακίτης, «соколиный камень»), упомянутым в «Естественной истории» Плиния (XXXVII.60): «Иеракит весь покрыт пестрыми полосками, похожими на соколиные перья, вперемешку с черными». В другом месте (XXXVII.56) Плиний упоминает камень «кирк» (κίρκος, букв. «сокол или ястреб», см. примеч. к PGM I.4), тоже «похожий на оперение сокола».
• 3
  Это предписание указывает на лакуну в тексте, так как выше «пещерная мирра» ни разу не упоминалась. Вероятно, подразумевается эфиопская мирра.
• 4
  Ниже этот ангел, или вестник (ἄγγελος), также называется «богом».
• 5
  συντόμως. Это наречие, встречающееся в PGM I.76, 79, 91, 108, 111, 113, 116 и 121, может также означать «точно» или «во всех подробностях».
• 6
  Мендесское — сладкое и, возможно, особо крепкое вино из Мендеса, египетского города в дельте Нила. Его следует отличать от мендейского — вина из Менды, греческого города на п-ове Паллена на северном берегу Эгейского моря.
• 7
  По-видимому, этот мальчик должен выполнять роль медиума. Ср. PGM II.56; V.376; VII.544 и др.
• 8
  Т.е. без ингредиентов, взятых с тела человека, на которого направлена магия: ногтей, волос и пр., обычно использующихся в обрядах любовной магии
• 9
  В Древнем Египте существовало избирательное табу на употребление рыбы в пищу. Оно распространялось преимущественно на жрецов и членов царской семьи, однако в некоторых областях — и на всех жителей без исключения. Происхождение этого запрета связано с мифом о том, что фаллос Осириса, убитого и расчлененного Сетом, был брошен в Нил и съеден рыбой под названием «оксиринх» (род щуки).
• 10
  В Древнем Египте свинина была табуированной пищей (ср. также IV.3079). Свинью считали нечистой, ассоциируя это животное с Сетом/Тифоном (см. также IV.3115, 3260). В «Истории» Геродота, II.47 описаны связанные с этим обычаи: «Свинью египтяне считают нечистым животным. И если кто-нибудь, проходя мимо, коснется свиньи, то сразу же идет к реке и в одежде, которая на нем, погружается в воду. Так же и свинопасам, единственным из всех египтян, несмотря на их египетское происхождение, не дозволено вступать ни в один египетский храм. Никто не хочет выдавать за них замуж своих дочерей или брать в жены их девиц, так что они женятся и выходят замуж только между собой. Прочим богам, кроме Селены и Диониса, египтяне не приносят в жертву свиней, да и этим богам — только в известное время, а именно в день полнолуния. Затем после жертвоприношения они вкушают свинину. О том, почему в другие праздники они пренебрегают свиньями, а в этот приносят их в жертву, у египтян существует сказание. Я знаю это сказание, но не считаю благопристойным его рассказывать» (пер. Г. Стратановского»). Ср. рассказ Плутарха о табу на свинину у египтян: «Также и свинью считают они нечистым животным, ибо имеется представление, что чаще всего она спаривается при убывающей луне и что у пьющего ее молоко тело покрывается проказой и накожными струпьями. Историю же, которую они рассказывают тогда, когда раз в год, в полнолуние, приносят в жертву и едят свинью, и которая гласит, будто Тифон, преследуя при полной луне кабана, нашел деревянный гроб, где лежали останки Осириса, и разломал его, эту историю признают не все; некоторые считают ее, как и многое другое, пустыми россказнями» («Об Исиде и Осирисе», 8, пер. Н. Трухиной).
• 11
  Низведение звезд и луны на землю с неба — магическое искусство, которым славились фессалийские колдуньи.
• 12
  Эта магическая операция напоминает одну из «кухонных уловок Демокрита» (см. PGM VII.177).
• 13
  Егип. «Гор … Амон»
• 14
  Егип. пикрур («лягушка»).
• 15
  К. Боннер описывает позднеантичные амулеты с резными изображениями, подобными этому: «Мне известно пять амулетов <…> с основным изображением в виде львиноголовой фигуры с плетью в правой руке и сферой — в левой, в точности соответствующих описанию в Берлинском папирусе. Отличаются они от него лишь некоторыми деталями, не имеющими отношения к основному изображению. Во-первых, все пять вырезаны на горном хрустале, тогда как в папирусе утверждается, что изображение должно быть вырезано на камне, который принесет оператору сокол <…> Можно предположить, что это так называемый ἱερακίτης, отождествить который с известными камнями, по-видимому, не удалось; по словам Плиния («Естественная история», XXXVII.60), он напоминает окраской соколиное оперение. Далее, в папирусе указывается, что изображение должно быть окружено уроборосом; этот мотив очень часто встречается на плоских камнях, но на кристаллах был бы неуместен, потому что все они гранились кабошоном, — так что на этих амулетах его нет. И, наконец, на всех пяти присутствуют надписи, чрезвычайно схожие между собой (за исключением личных просьб, добавленных к двум из пяти), но при этом не имеющие ничего общего с надписью, которую предписывает папирус. <…> первые два слова во всех пяти — Ζεθ ἄφοβε. Этот “Зет бесстрашный”, к которому они обращены, — очевидно, не кто иной, как зловещий бог Сет, враг Осириса, Хора и Исиды. <…> По-видимому, невозможно избежать вывода, что в некой узкой группе теоретиков религии синкретизм дошел до крайней степени, так что даже древний бог зла и тьмы мог заимствовать широко известную иконографию бога солнца» (Campbell Bonner, Studies in Magical Amulets. Ann Arbor, University of Michigan Press, 1950, 19—20, 153).
• 16
  Это слово соответствует егип. i ntr ‘ʒ («О великий боже») — традиционному зачину призывания.
• 17
  Подразумевается древнеегипетская практика мумификации и последующего обожествления усопшего.